Предпринимательство дореволюционной России
В России предпринимательство имеет глубокие корни. Оно впервые упоминается еще в "Повести временных лет". Павловская в своей статье "Традиции русского предпринимательства" пишет, что еще в "Житии Дмитрия Прилуцкого" от XIV в. рассказывается "...о северных торговых операциях переяславского купца средней руки, торговавшего пушниной. Согласно житию, он совершил три поездки на Печору и в Югру. После первой заплатил долги, после второй стал богатым человеком, а в третью поездку загубил свою жизнь где-то в дремучих лесах Печоры." Все это говорит о том, что у славян торговля к 9 веку была очень хорошо развита.
К концу XVI в. В России успешно функционировали три купеческие корпорации, имевшие выборных руководителей и пользовавшиеся определенными правами. В 1653 г. вводится первый в истории страны Торговый Устав, устанавливающий единый торговый налог. Согласно Уставу иностранные купцы облагались более высокими пошлинами, чем российские.
В Манифесте 16 апреля 1700 г. Петр I провозглашает: "С самого вступления нашего на престол все старания и намерения наши клонились к тому, чтобы все подданные наши приходили в лучшее и благополучнейшее состояние".
В начале XVIII века в России стал формироваться капитализм. Вместе с ним стали формироваться династии промышленников. В 1703 году была организована первая в России Санкт-Петербургская биржа. K началу Первой мировой войны более ста бирж существовало уже во всех крупных городах страны. Быстро развивалась банковская деятельность. Заслуженной всемирной славой пользовалась Нижегородская ярмарка. Российские предприниматели были для своего времени прекрасно образованы. Образцовыми учебными заведениями мирового класса считались в начале нашего века Петербургский политехнический институт с его экономическим факультетом, Московский, Киевский и Харьковский коммерческие институты. В стране успешно работало 250 средних коммерческих училищ, в которых обучали десятки тысяч будущих предпринимателей и управляющих. Вплоть до Октябрьской революции заслуженной всемирной славой пользовались хлопчатобумажные предприятия Морозовых, кожевенное и суконное производства Бахрушиных, промышленные предприятия Третьяковых, текстиль Прохоровых, машины и судостроение Путиловых, железные дороги Мамонтовых, химические заводы Ушковых, гастрономия братьев Елисеевых и многое-многое другое.
Путиловский завод
Конец XIX и начало XX в. были для России годами экономического роста. Особенно быстро развивалась промышленность и торговля. Торгово-промышленный оборот Европейской России составлял тогда около 10 млрд. рублей.
Возникновение династии Рябушинских
Династия Рябушинских (изначально их фамилия писалась через "я") возникла из семьи "земельных крестьян". Основатель династии – "огосударствленный" крестьянин Михайл, сын Дениса, который был стекольщиком и служил Свято-Пафнутиевскому монастырю в Боровске. Однако после секуляризации монастырских земель он был вынужден платить оброк в в Коллегию экономии и позднее стал "земельным крестьянином".
Согласно историческим источникам на конец 18 столетия семья будущих Рябушинских состояла из следующих членов семьи:
- Денис Кондратьев 76 лет
- Яков Денисов сын 56 лет
- Евдокия Евтеева (жена Якова) 44года
- 1745 Агафья дочь Якова 19лет
- Василий сын Якова 17 лет
- Домника дочь Якова 13 лет
- Иван сын Якова 10 лет
- Артемий сын Якова 5 лет
- Мария дочь Якова 4 года
- Михаил сын Якова 3 года
Наибольшую известность получили младшие сыновья Артемий и Михаил. Они успешно вели торговлю в Москве и счисляться в гильдии купцов.
К 1809 году братья ведут торговлю в купеческих рядах в Москве. Михаил к 1809 году еще не женат, но уже ведет самостоятельную торговлю в холщовом ряду.
Михаил приумножил своё состояние удачной женитьбой на Евфимии Степановне Скворцовой. Она была дочерью купца кожевника Скворцова Степана Юлиановича из деревни Шевлино. У него был небольшой заводик и дом в Кожевниках. Он стоит и по сей день.
Война 1812 года нанесла серьезный удар по торговле Михаила и Артемия. Во время пожара в Москве сгорели склады и лавки принадлежащие братьям. Они были вынуждены сменить сословие с купеческого на мещанское.
Картина Франческо Вендрамини "Московский пожар 1812 года", XIX век
Михаил Рябушинский поступил на службу к купцу Сорокованову, который в последствии был очень доволен работником и назначил его управляющим своих активов. Впоследствии за неимением наследников купец передал свое состояние Михаилу.
Лишь спустя 12 лет, в 1824 году, он вновь стал купцом, но уже под другой фамилией – Ребушинский. Фамилию он сменил, перейдя в раскол, а называться стал так по слободе, в которой он жил в Боровске. Со временем, и довольно быстро, Рябушинские превратились в Рябушинских, но Михаил Яковлевич всегда подписывался по-старому.
Сначала Михаил Яковлевич торговал холщовым товаром, потом хлопчатобумажными и шерстяными изделиями, но всегда мечтал основать собственное производство. Накопив капитал, в 1846 году он основал небольшую фабрику в собственном доме в Москве, в Голутвинском переулке. Он производил шелковые и шерстяные изделия.
После смерти любимой жены Евфимии Степановны, происходившей из богатых купцов Скворцовых, Михаил Яковлевич постепенно начал отходить от дел, передав фабрики в руки сыновей – Ивана, Павла и Василия. Иван рано умер, и наследство Михаил Яковлевич оставил в нераздельную собственность Павлу и Василию.
Павел управлял фабриками и заботился об их обеспечении сырьем, станками, красками, дровами. Василий занимался финансовой документацией, ведением коммерческих дел и бухгалтерией. Павел Михайлович, возглавив дело, усиленно развивал фабричное производство, построил четырехэтажное здание ткацкой фабрики рядом с домом. Техническую сторону дела он знал досконально, поэтому самую ответственную работу – прием товара – он выполнял сам. Он же устанавливал и цены на товары.
С начала 1860-х Павел Михайлович начал активно заниматься общественной деятельностью. В 1860 году он избран в члены шестигласной распорядительной Думы Москвы как представитель от Московского купечества, в 1864-м – в комиссию по пересмотру правил в мелочном торге, в 1866-м – депутатом городского собрания и членом коммерческого суда. В 1871 и 1872 годах его выбирали в члены учетного и ссудного комитетов Московской конторы Государственного банка, с 1870 по 1876 год он был выборным Московского биржевого комитета. Таким образом, Павел Михайлович Рябушинский стал одним из признанных лидеров московских предпринимателей.
В 1880–90-х годах Павел Михайлович вел учет первоклассных торговых векселей. Это новое для купца дело заинтересовало его, постепенно он все больший упор стал делать на банковские операции. Позднее его сыновья основным видом деятельности будут считать именно банковское дело, которое и принесет им громкую славу. Скончался Павел Михайлович в возрасте 78 лет в окружении многочисленного потомства. Александра Степановна, его лебедушка, пережила мужа всего на год с небольшим, несмотря на значительную разницу в возрасте. После смерти отца фабриками стал заниматься Павел Павлович, который занял пост директора-распорядителя. Ему помогали братья Сергей и Степан. Они в широких масштабах развили банковскую деятельность и в 1902 году основали банкирский дом, во главе которого встали братья Владимир и Михаил.
Пробыв в первой гильдии пятнадцать с половиной лет Рябушинские сделали в 1879 г. попытку получить для себя и своих детей потомственное почетное гражданство. Сенат отказал им в этой просьбе. Причиной стало то, что они принадлежали к раскольникам. Запрет на почетные титулы был регламентирован основании секретным высочайшим повелением от 10 июня 1853 г.. На его основании раскольникам, к какой бы секте они ни принадлежали, отличия и почетные титулы давались только в виде исключения. Многолетние хлопоты Рябушинских увенчались успехом 11 июля 1884 г., когда им наконец-то была выдана грамота Александра III о "возведении их с семействами в потомственное почетное гражданство".
Павел Павлович Рябушинский
Павел Павлович Рябушинский возглавил семейное дело в сложный для мировой и российской экономики период на рубеже XIX и XX столетия. Он оставил глубокий след не только в истории династии Рябушинских, но и всей России. Мировой экономический кризис практически не затронул текстильную промышленность. От кризиса страдали только те текстильщики, которые были нацелены на западных потребителей. Рябушинские в их число не входили. Свою продукцию они поставляли преимущественно на российский рынок.
Павел Павлович Рябушинский
К началу десятых годов Павел Павлович возглавлял уже крупнейшую финансовую монополию, аппетиты которой намного переросли пределы производства и продажи тканей. Всюду, где только возможно, его "Средне-Российское акционерное общество" противостояло иностранцам: геологическая разведка на Севере, в районе Ухты, лесодобыча и лесозаготовка, расширяющиеся интересы в нефтяной промышленности, первые шаги отечественного машиностроения, автомобильная и авиационная отрасль – этот перечень далеко не полон. Возможности были огромными, амбиции – еще больше.
В отличии от других представителей династии Рябушинских, Павел Павлович участвовал в политической общественной жизни страны. В годы кризиса 1905–1907 гг. П.П. Рябушинский окончательно уходит в публичную политику. Павел Павлович был выборный Московского биржевого комитета, член министерской Комиссии по упорядочению быта и положения рабочих в промышленных предприятиях Империи, активно, "как средствами, так и трудами", участвует в движении за права старообрядцев. Характерно, что именно на старообрядческом съезде 1906 г. в Нижнем Новгороде Рябушинский впервые представил свое видение переустройства России, основанное на единстве и целостности государства, преемственности государственной власти, эволюционирующей в сторону развитого парламентаризма, отмене сословных преимуществ, свободе вероисповедания и неприкосновенности личности, "замене старого чиновничьего аппарата другим – народным, доступными для народа учреждениями", всеобщим бесплатным образованием, наделении крестьян землей и исполнении "справедливых желаний рабочих относительно порядков, существующих в других государствах с развитой промышленной жизнью".
П.Б. Струве
В 1907 году в российской экономики и политике отметилась определенная стабилизация. На этом фоне Павел Павлович Рябушинский начинает издавать одну из самых популярных ежедневных газет – "Утро России". В тоже время вместе с П.Б. Струве он проводит ежемесячные совещания с лучшими умами страны – разрабатывает долгосрочную стратегию экономического развития.
Павел Павлович Рябушинский сознательно строил свой образ – активного, мобильного, понимающего свой и более широкий государственный интерес русского капиталиста. В нем поразительным образом уживались своеобразная деловая этика старообрядческой среды, широкая натура русского купца и благотворителя с железной цепкостью образованного предпринимателя ХХ в. Сохранился любопытнейший документ: "Отчет и баланс П.П. Рябушинского на 1 января 1916 года". Павел Павлович владел имуществом на общую сумму в 5 002 тыс. рублей, в том числе акциями Московского банка на 1905 тыс., семейной текстильной фирмы на 1066 тыс., типографии, где печаталось "Утро России" – 481 тыс., и домом на Пречистенке, оцененным в 200 тысяч рублей. Годовой доход Павла Павловича составлял около 330 тысяч, причем директорское жалованье в банке и различных семейных компаниях – около 60 тысяч. Из расходов, помимо 24 тысяч на содержание семьи, 84 тысячи ушло на покрытие дефицита "Утра России", 30 тысяч – на другие издательские проекты. До 20 тысяч истратил Павел Павлович и на различные пожертвования (десять тысяч – старообрядческому журналу, пять тысяч – декадентскому издательству). Годы Гражданской войны Рябушинский провел в Крыму, а затем оказался в эмиграции, во Франции. Но и там он не терял веры в Россию.
Тем временем братья П.П. Рябушинского Владимир и Михаил еще в начале XX века занялись финансовой составляющей растущей на глазах "братской" империи, которой теперь точнее подошло бы название "торгово-промышленно-финансовой". Основанный в 1902 году "Банкирский дом братьев Рябушинских" (знаменитый тем, что был первым и единственным частным банком в России, публиковавшим свои ежемесячные и годовые отчеты) десятилетием позже был преобразован в акционерный коммерческий Московский банк с основным капиталом 25 млн. рублей.
Судьба представителей династии Рябушинских
Не все представители династии Рябушинских занимались предпринимательством. Так, Дмитрий Павлович Рябушинский занимался наукой. В 1916 году Дмитрий Павлович создал 70-мм пушку, напоминающую открытую трубу на треноге. Орудие Рябушинского было предшественником динамореактивных и более поздних газодинамических безоткатных орудий.
Дмитрий Павлович Рябушинский
Дмитрий Павлович стал ученым с мировым именем, профессором, членом-корреспондентом Французской академии наук. После революции Дмитрий Павлович по собственной инициативе отдал аэродинамический институт государству, после чего эмигрировал во Францию, где он и умер в Париже в 1962 году. Во Франции он работал в области аэродинамики и пропагандировал российскую науку. Дмитрий Павлович в 1932 году за экспериментальные исследования получил премию А. Базена от Парижской академии наук, а в 1935 году был избран её членом-корреспондентом. Во времена СССР имя Д,П, Рябушинского было незаслуженно забыто. Лишь 31 октября 2011 года в городе Железнодорожный открыт памятник Дмитрию Павловичу Рябушинскому, работы скульптора Сергея Александровича Ялоза.
Николай Павлович Рябушинский стал литератором. Он автор многих рассказов и повестей, пьес и стихов. Наибольшую известность он приобрел как издатель литературно-художественного журнала символистов "Золотое руно".
По заказу Николая Павловича в начале XX века близ Петровского парка была возведена роскошная дача, получившая название "Черный лебедь" и прославившаяся не только своей архитектурой и коллекцией картин, но и шумными приемами для московской богемы. Николай Павлович собирал полотна как старых мастеров, так и современников, причем основную часть собрания составляли картины художников, группировавшихся вокруг "Золотого руна". Кроме того, в его коллекции были известные скульптуры О. Родена. По инициативе Николая Павловича в 1907 году открылась выставка московских символистов "Голубая роза". На выставку были приглашены известные пианисты, здесь же читали стихи В. Брюсов и А. Белый. В 1909 году Николай Павлович разорился и был вынужден продать часть своей коллекции с аукциона. Потом ряд полотен погубил пожар на вилле "Черный лебедь". После этого пожара уцелел лишь портрет В. Брюсова кисти М.А. Врубеля и полотна, находившиеся в московском особняке Рябушинского. После октября 1917 года Николай Павлович состоял на государственной службе консультантом и оценщиком произведений искусства, но в 1922 году он эмигрировал. Его коллекция была национализирована и поступила в Государственный музейный фонд.
Михаил Павлович Рябушинский финансировал несколько художественных выставок, выделял средства служащим Третьяковской галереи, в 1913 году входил в состав Комитета по организации посмертной выставки В.А. Серова. Собирать свою коллекцию картин русских и западноевропейских художников Михаил Павлович начал в 1900 году, особую любовь он питал к произведениям молодых русских живописцев. Некоторые полотна он покупал на выставках. По традиции московских коллекционеров, свое собрание Михаил Павлович намеревался передать в дар Москве.
В 1917 году он сдал свою коллекцию на хранение в Третьяковскую галерею, где и остались его картины после национализации. Часть этого собрания в 1924 году была передана в Музей нового западного искусства. В настоящее время картины из собрания М.П. Рябушинского находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, Киевском музее русского искусства, Художественном музее им. А.Н. Радищева в Саратове.
Когда в январе 1918 года был создан "Союз деятелей художественных хранилищ", Михаил Павлович стал его казначеем, но сотрудничество с новой властью не состоялось. В 1918 году Михаил Павлович вместе с братьями эмигрировал и поселился в Лондоне, где открыл отделение банка Рябушинских и стал его директором. К 1937 году его банк прекратил существование, Михаил Павлович занялся сначала импортом товаров из Сербии и Болгарии в Англию, а после Второй мировой войны стал комиссионером в мелких антикварных лавках. Умер он в 1960 году, на восьмидесятом году жизни.
Степан Павлович Рябушинский собирал иконы и был одним из признанных авторитетов в этом вопросе. Иконы привозили ему со всей России. Степан Павлович покупал их большими партиями, выбирал себе самые ценные, а остальные жертвовал старообрядческим храмам. Все свои иконы Степан Павлович располагал в домашней молельне, не украшая ими стены кабинета или гостиной. Став одним из пионеров научного исследования икон, он составил и издал описания многих из них, например иконы Божьей матери Одигидрии Смоленской. Степан Павлович Рябушинский получил звание ученого-археолога и был избран почетным членом Московского археологического института.
Одним из первых С.П. Рябушинский начал реставрировать иконы, для чего устроил у себя дома реставрационную мастерскую. В 1911–12 годах Степан Павлович экспонировал свою коллекцию на выставке "Древнерусская иконопись и художественная старина" в Петербурге. В 1913 году Степан Павлович выступил как организатор крупнейшей выставки древнерусского искусства в честь 300-летия дома Романовых. После революции 1917 года Степан Павлович эмигрировал и поселился в Милане, где управлял суконной фабрикой. Иконы из его собрания поступили в Государственный музейный фонд, откуда впоследствии разошлись по разным музеям.
Федор Павлович Рябушинский прожил всего 27 лет, но и он успел оставить заметный след в истории и приобрести репутацию покровителя науки. В 1908 году по его инициативе Императорское русское географическое общество организовало большую научную экспедицию для исследования Камчатки. На это дело Федор Павлович пожертвовал 250 тысяч рублей.
что есть еще две копии переплетенных «Дневников», которые он оставил сыну и дочери. Однако главным является то, что завещал он этот свой труд Нью-Йоркской публичной библиотеке, и, конечно, не для того, чтобы они лежали в картонном боксе без какого-либо движения, без признаков интереса к ним. Час настал.
Итак, «Дневники» Михаила Павловича Рябушинского. Писали, как известно, дневники многие, люди обычные и необычные, интересные и заурядные, поэтического и прозаического склада мышления, грубые и тонкие, эмоциональные натуры. Всех объединяло одно - желание запечатлеть события, наблюдения, чувства, которые не всегда доверишь кому-либо. Дневник, можно сказать, всегда второе «я» - близкое и доверительное лицо. Каким же представляется М.П. по дневниковым записям? Он прежде всего фактограф, но фактограф мыслящий. Совсем не лирик, но порой подверженный перепадам настроения. Об этом свидетельствуют описания его душевного состояния, постоянное стремление общаться с природой, желание найти собеседника. Ему нравятся парки, где играют оркестры. Почти ежедневно он посещает синема, часто бывает в музеях и картинных галереях, театрах (в дневнике очень много вклеено программок, буклетов), библиотеках. Он любит ежевечерние сидения в кресле с сигарой, чтение перед сном в кровати. И еще он любит сочинять афоризмы. Они разбросаны по многим страницам «Дневников», особенно в первые годы, пишет он их от руки, и, нам кажется, будущему биографу эти афоризмы смогут кое-что объяснить в характере М.П. Для интереса приведем один: Личное благо может приводить к общему благу, общее благо никогда не приводит к личному благу (1920 г. Сент.). Однако по профессии он все-таки финансист. Приводимые им таблицы ежедневных расходов - просто находка для исследователей. А чего стоят его записи бомбардировок Лондона. Редкий документ для историков. И все-таки чтение дневников для нас было не легким занятием. М.П., фиксируя события и факты, только в редких случаях описывает свое отношение к ним. Идеи и взгляды его, симпатии и антипатии можно лишь угадывать по некоторым записям. Исключение составляют страницы о событиях Второй мировой войны и о том, что происходило в Лондоне - бомбардировки, разрушения и страдания людей. Комментариев здесь мало, но есть короткие размышления, порой философского характера. Большая же часть страниц заполнена ежедневными педантичными, сухими и скучными запечатлениями течения времени и происходящего в нем.
В «Дневниках» прослеживается несколько тем, среди них есть главные, которые, собственно, и определяют значимость этого документа: эмиграция и встречи с людьми, покинувшими, как и М.П. отечество, пересекающиеся с этим темы политики и России. Ностальгические штрихи так или иначе присутствуют на многих страницах, ежегодно выделяется дата 10 мая - день, когда он покинул Родину. При этом записываются одни и те же слова, и от руки, красными чернилами, иногда черными, рисуется небольшая церквушка с исходящими от нее лучами. Далее можно выделить такие темы, как семья, личная жизнь, дела. Все эти темы и составляют содержание дневниковых записей.
«Дневники» иллюстрированы множеством фотодокументов - своеобразная галерея, это члены семьи, вторая жена М.П. и, конечно, он сам и близкие, знакомые. Фотографии, за редким исключением, любительские, но хорошего качества. Кроме того, во всех томах вклеено много газетных вырезок, сопутствующих записям, некрологов и сообщений о кончине преимущественно россиян и английских политических деятелей. «Дневники» заселены, если можно так выразиться, множеством действующих лиц, но фигурируют они в основном под криптонимами, инициалами, сокращенными фамилиями. Масса недоска-занностей, обозначенных отточием. Это снижает ценность записей и практически исключает возможность комментировать их, давать какие-то необходимые примечания. Впрочем, эту кропотливую работу мы оставляем будущим исследователям. Нам же важно дать самое общее представление об этом документе. Можно также добавить, что оставленные М.П. записи это не литературное произведение, но одно несомненно: в них зафиксирован крик души человека, насильно оторванного от родины, угадываются его душевные переживания.
«Хроники» и «Дневники» должны встать в общий ряд документов о пронзительно страшной эпохе в истории России, это еще одно добавление к биографиям людей, которые вынуждены были покинуть ее. Особенно впечатляют в них записи, раскрывающие разрушение иллюзий о возвращении на Родину, о наступлении бедности, нищеты.
В 2007 г. в Америку прилетела француженка, назовем ее только по имени - Женевьева, очень близкий друг не так давно умершего дальнего родственника Рябушинских, Анатолия Кондратьева, увлеченного коллекционера, владельца книжного магазина в Нью-Йорке. Она показала нам воспроизведенное на большом листе ватмана генеалогичесекое древо Рябушинских. Составлено древо потомками Рябушинских, проживающих в Санкт-Петербурге и Пскове. Женевь-ева прилетела по служебным и личным делам и, несмотря на занятость, побывала в семье сына М.П. Павла, проживающей под Вашингтоном. Павла уже не было в живых, а внук М.П. женат на американке, у них два сына, т.е. это уже правнуки М.П. Интересно то, что отец жены внука М.П. увлекся историей Рябушинских и начал собирать материал о них, но пока не знает, как всем этим распорядиться. Уже после отъезда Женевьевы он прислал копию своих любопытных записей и множество неизвестных фотографий. Мы много говорили с Женевьевой о рукописном наследии М.П. в библиотеке и о том, что было бы хорошо издать если не шесть томов «Дневников», то хотя бы «Хроники», это 300 страниц. В этой рукописи очень богата и интересна социальная окраска и «механика» того, как профессионально, умело все делалось М.П. и чем все это кончилось. История познавательная и поучительная даже для сегодняшнего времени. Конечно, издать «Хроники» не просто. Нужна редактура, нужны комментарии. Говоря иначе, нужны деньги, чтобы все это осушествить. В «Хрониках» М.П. в большей мере выступает как банкир, организатор банковского дела, спасения его. А вдруг да найдется какой-нибудь банк России, который заинтересуется этим материалом?
М[ИХАИЛ] П[АВЛОВИЧ] Р[ЯБУШИНСКИИ]
СМУТНЫЕ ГОДЫ. ХРОНИКА*
МОСКВА. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (Конец декабря 1917 г. по июль 1918 г.)
Улицы Ростова-на-Дону пусты, извозчик еле трясется. Холодно, мороз, темно. Шел по путям, отыскивая свой поезд. Неохотно влез в купе Международного Общества Спальных Вагонов. До отхода поезда оставалось еще несколько часов. Дети, Таня остались позади в домике в Нахичевани. Что-то сильнее, чем я, толкало меня. Должен вернуться в Москву, долг. Сколько доводов приводил себе против. Как-то тупо отдавались они в моей го-
лове, не принося мне сознание, что я могу вернуться домой, к детям...
В купе оглянулся. Пока был один, разделся, лег спать. Мысли опять теребились в голове... ты еще можешь встать, вернуться... Стыд, ведь это только самовнушение, пройдет, безопасность останется, найдешь всегда объяснение, что должен остаться с семьей, что не имеешь права бросать ее одну на произвол судьбы, в незнакомом городе... Но не вставал, продолжал лежать.
* Материалы публикуются без редактирования. В отдельных случаях внесена правка в синтаксис и сняты отточия.
Время бежало, кто-то пришел, какой-то гимназистик, затем какой-то спекулянт, какое-то шушуканье, какие-то пакеты. Поезд лениво тронулся, переходя с одной линии на другую. Опять остановился, долго стоял, опять тронулись, тихо, остановился - тронулись. Что-то очень больно сжалось в душе, Павлик, мой мальчик, Татьянушка, еще совсем младенец, Таня, слезы ее.
Утром всех рассмотрел. Нас было трое. Спекулянт все волновался. Конец декабря. Кругом все в снегу. Длинные остановки на станциях. Бабы с булками, молоком. Пока все спокойно... Подъезжаем к какой-то станции, уже позабыл, как позабыл многое, ее название. Тогда же, помню, на душе было жутко. С этого момента у меня создалось то настроение, которое уже не покидало меня в течение месяцев моей жизни в Совдепии, - настороженность. Как будто два человека жили во мне, один - это я, старый, другой - моя оболочка без души. Я двигался, делал те, другие нужные поступки, ел, спал, но не ощущал ни страха, ни боли, ни радости, ни горя, я стал как-то весь механичен, весь как-то насторожился, и это сделалось мною...
Станция... Ни одна граница так не разделяла еще двух миров. Сзади оставалась относительная свобода - мысли и тела, здесь я дикий зверь, за которым охотятся, а я старался избежать ловушки. Молча жду и смотрю... Ничего не произошло, никто не пришел, мы тронулись дальше... Смотрю в окна, те же поля, такие белые, такие горят всеми алмазами мира на солнце.
Мертвая полоса. Станция, первая у них. То же, дальше, Привыкаю. Ближе к Москве. Начинаю беспокоиться. Уборная нашего купе набита спекулянтом хлебом. Как глупо попасться из-за этого идиота при первом же обыске. Невольно гимназистик и я приводим ему доводы, что он подводит не только себя, но и всех нас. Спекулянт волнуется еще больше нас, но желание наживы сильнее у него ощущения опасности.
Задумываюсь все больше и больше. У меня лишь один легкий саквояж. Слезть на предыдущей к Москве станции, взять какой-нибудь местный, пригородный поезд и доехать на нем. Вдруг остановка, мысль переходит в действие, я беру свой саквояж, вылезаю на станции. Стою, остановка короткая, и наш поезд уходит в темноту. Как всегда, странно пришла мне мысль, что удастся ли спекулянту пройти или попадется?
Оглянулся, к моему удивлению, это была товарная станция, подмосковная. Вышел на площадь, темно, ночь, еле горят фонари, ни души, никто меня не спрашивает билетов, выхожу. Крикнул извозчика. Он, его лошадка, оба занесенные снегом, спят. Растолкал его, влез, спрашивает, куда везти? Задумался. На самом деле, такая простая мысль мне еще не пришла в голову. Куда? Ведь дома у меня нет, ведь никто меня не ждет. Первая моя мысль, первый знакомый. Саша Карпов. Его домик на Замоскворечье, на церковном дворике, как будто спрятался, кругом садики и маленькие другие домики. Хорошо... Решил туда ехать.
ГИМОН ТИМОФЕЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ - 2010 г.
В Российской империи семейные династии купцов и промышленни-ков, накапливавших миллионные состояния от поколения к поколению, не были редкостью. Но если большинство замыкалось в одной отрасли, то Рябушинские смело брались за любое новое дело, сулившее перспективы. И им самим, и России. И если б не мировая война и революции, то сегодня о Рябушинских говорили бы как об основателях отечественного автопрома. И того, что позже, уже в другой России, получит бюрократическую аббревиатуру ВПК, в просторечии — «оборонка».
(публикуется с сокращениями)
Происхождение: монастырско-крестьянское
Род российских текстильных магнатов и финансовых баронов, «владельцев заводов, газет, пароходов» происходил из «экономических» крестьян, то есть бывших монастырских, ставших «государственными» после секуляризации церковных земель. Родоначальник династии, «огосударствленный» крестьянин Михайла, сын Дениса Яковлева, родился в 1787 году в Ребушинской слободе Пафнутьево-Боровского монастыря Калужской губернии. Двенадцати лет он был отдан «в учение», а уже в 16 лет подросток объявился в Москве, где сразу записался в купцы третьей гильдии.
Было это в 1802 году, для записи в купеческие гильдии нужно было предъявить некий капитал, и скорее всего, деньжатами Ми-хаилу помог старший брат Артемий Яковлев , торговавший в Го-стином дворе. Вскоре молодой человек обзавелся и «московской пропиской», и собственным стартовым капиталом — он женился на дочке хозяина кожевенной фабрики. После чего Михаил Яков-лев открыл в том же Гостином дворе собственную лавку, взятую в аренду у прежнего хозяина, а затем выкупленную.
Однако развернуться новоиспеченному «резиденту» помешали обстоятельства форс-мажорные — началась Отечественная война 1812 года. Все его планы сгорели в московском пожаре. И после изгнания из Москвы наполеоновских войск разорившийся пред-приниматель подал в Купеческую управу прошение о переводе его из купеческого сословия в мещанское. В переводе на нынешний язык — из ИЧП в наемные работники. Но уже спустя несколько лет смекалистый и деловитый приказчик настолько понравился хозя-ину — купцу Сорокованову, что тот, не имея прямых наследников, на старости лет передал свое дело способному «топ-менеджеру».
А в 1820 году Яковлев сделал еще один ответственный шаг — вступил в сообщество старообрядцев, к которым тогда принадлежала вся элита московского купечества. Конечно, это не способствовало улучшению отношений с Русской право-славной церковью, но зато молодой предприниматель сразу же об-завелся связями в деловом мире Первопрестольной — да такими, о каких мог только мечтать.
Приняв новую фамилию — по названию родной слободы, мещанин Михаил Яковлевич Ребушинский (первая гласная в фамилии изменилась только с середины поза-прошлого века) в самом конце 1823 года во второй раз записался в купцы третьей гильдии. На сей раз без проблем представив сви-детельство о наличии у него полагавшегося по такому случаю ка-питала — в 8 тысяч рублей.
Вот теперь ему представился шанс показать себя — и Ребушин-ский воспользовался им на все сто. До своей смерти в 1858 году он успел основать одну ткацкую мануфактуру в Москве и еще две — на родине, в Калужской губернии. А в 1856-м расширил московское производство, построив в Голутвинском переулке одну из первых в Российской империи ткацкую фабрику «полного цикла».
Cвоим наследникам — двум дочерям и трем сыновьям, Ивану, Пав-лу и Василию, — бывший «экономический крестьянин» оставил в наследство капитал уже миллионный. А точнее, более 2 млн ру-блей — сумму по тем временам огромную. Хотя старший сын Иван от семейного дела был «отставлен» (поскольку ослушался отца и женился по собственному выбору) и, получив свою долю наслед-ства, до конца жизни вел собственную торговлю.
Средний сын, Павел, при жизни отца перечить его воле не стал и женился «на ком положено» — на богатой купеческой дочке.
У них родилось шесть дочерей и один сын, умерший в младенче-стве, но крепкой, истинно старообрядческой семьи не получилось.
Павел и Василий Рябушинские
жили и вели семейное дело в мире и согласии. Они продали свою лавку в Гостином дворе и превратились из торговцев в товаропроизводителей, хотя их компания формально называлась «Торговый дом П. и В. Рябушинских». Павел, более подкованный в экономике и «менеджмен-те» (азы того и другого он изучал в лавке дяди Артемия и на отцовских мануфактурах), отвечал за производство. А Василий, более склонный к финансам, — за реализацию товара.
Однако вскоре старший брат решил ликвидировать отцовские мануфактуры, а на вырученные деньги купить крупную действую-щую бумагопрядильную фабрику в Тверской губернии, близ Вы-шнего Волочка. В дальнейшем старший Рябушинский намеревался превратить фабрику в передовое предприятие. Младший брат при-нял идею старшего в штыки, и в 1869 году Павел был вынужден покупать мануфактуру на собственные деньги.
Время показало, что прав был старший. Уже на следующий год после покупки Вышневолоцкой мануфактуры ее продукция по-лучила золотую медаль на очередной Всероссийской выставке. Спустя пять лет там же были построены еще две мануфактуры — красильно-отбельная и ткацкая. К началу 1880-х продукция бра-тьев Рябушинских была известна всей России, а фирма получила право изображать на своих товарах государственный герб.
После смерти брата в 1885 году Павел Рябушинский акциониро-вал компанию — теперь она называлась «Товарищество мануфак-тур П. М. Рябушинского с сыновьями», имела 2 млн рублей устав-ного капитала и второе по величине текстильное предприятие в центре России (после Тверской мануфактуры Морозовых). Това-рищество занималось и финансовыми операциями и стало одним из ведущих кредитно-финансовых учреждений Москвы.
О человеческих качествах Павла Рябушинского говорит следу-ющий факт. Когда в 1855 году вышел указ, запрещавший старооб-рядцам записываться в купцы, глава фирмы остался верен своим религиозным убеждениям и выпи-сался из купеческой гильдии, став, подобно отцу, московским ме-щанином. А вернулся в гильдию, только отыскав соответствующую юридическую лазейку (в ряде го-родов, в частности в портовом Ельце, сохранялись некоторые при-вилегии — там в купечество записывали и старообрядцев).
Финансово-промышленная империя
Павел Михайлович Рябушинский скончался в декабре 1899 года, не дожив до 80-летнего юбилея всего несколько месяцев. По заве-щанию его жене отошел дом в Малом Харитоньевском переулке. 8 тысяч рублей получили духовник и лакей, ухаживавший за боль-ным хозяином. А основной капитал в 20 млн рублей был поделен поровну между восемью сыновьями — Павлом, Сергеем, Владимиром, Степаном, Николаем, Михаилом, Дмитрием и Федором.
Николай, Дмитрий и Федор семейным бизнесом не занимались, и об их судьбах — чуть ниже. А два старших брата, Павел и Сер-гей, возглавили текстильное производство — к тому времени одно из крупнейших в Российской империи.
К началу Первой мировой войны на комбинате под Вышним Волочком (там предприятию принадлежали лесные угодья площадью 40 тысяч десятин, вновь построенные лесопильный и стекольный заводы, а также выку-пленная у прежних хозяев Окуловская писчебумажная фабрика) работало 4,5 тысячи рабочих, а ежегодный оборот составлял 8 млн рублей.
Не помешал развитию производства даже пожар, случив-шийся через год после смерти отца и уничтоживший большую часть корпусов. Благодаря страховке, внутренним резервам и, самое главное, кипучей энергии Павла Рябушинского-младшего, фа-брику удалось вернуть в строй в рекордные сроки.
Владимир и Михаил Рябушинские всерьез занялись финансо-вой составляющей растущей на глазах «братской» империи, кото-рой теперь точнее подошло бы название «торгово-промышленно--финансовой». Основанный в 1902 году «Банкирский дом братьев Рябушинских» (знаменитый тем, что был первым и единствен-ным частным банком в России, публиковавшим свои ежемесячные и годовые отчеты) десятилетием позже был преобразован в акционерный коммерческий Московский банк с основным капиталом 25 млн рублей.
Банк занимал 13-е место среди финансовых учреждений Российской империи, а его знаменитое здание в стиле мо-дерн на Биржевой площади в Москве, построенное по проекту Фе-дора Шехтеля, стало символом процветания и мощи финансовой империи Рябушинских.
В начале прошлого века она приросла еще и Харьковским зе-мельным банком. В 1901 году, после трагического самоубийства прежнего владельца, «финансового гения» Алексея Алчевского, банк — третье по величине акционерное ипотечное учреждение в стране — возглавил 21-летний Михаил Рябушинский.
Тогда же семейный клан Рябушинских, накопив огромные капиталы, начинает активно инвестировать их в самые разнообраз-ные сферы экономики. Накануне Первой мировой войны товарищество купило Гаврилов-Ямскую льняную мануфактуру и основало крупнейшую экспортную компанию — Русское акционерное льнопромышленное общество (с основным капиталом 1 млн рублей), на долю которого приходилось около пятой части всего российского льняного бизнеса.
А Сергей и Степан Рябушинские, выступив пионерами российского автопрома, уже после начала войны — в 1916-м — основали Товарищество Московского автомобильного завода (АМО), предполагая наладить на нем производ-ство грузовиков для армии по лицензии итальянской компании FIAT. И лишь по независящим от братьев причинам — вызванного войной железнодорожного паралича на западе империи — заказан-ные в Швеции и Соединенных Штатах станки так и не поступили в Россию. Основанный Рябушинскими московский автозавод зара-ботал только после 1917 года, получив имя своего первого совет-ского директора — Лихачева.
Продолжали выпускать продукцию в советское время и два дру-гих предприятия, созданные братьями Рябушинскими до револю-ции и благополучно дожившие до наших дней. Это Рыбинский ма-шиностроительный завод (ныне АО «Рыбинские моторы») и Ме-ханический завод в подмосковных Филях (ныне ГПНЦ им. Хруничева — кузница отечественной космической техники). А Москва благодаря Степану Рябушинскому украсилась очередным архитек-турным шедевром — знаменитым особняком в стиле модерн у Ни-китских Ворот (по проекту того же Шехтеля), в котором проживал Максим Горький.
Война не дала реализоваться еще одному амбициозному пла-ну Рябушинских — созданию «лесной империи» под эгидой Обще-ства «Русский Север». В том же 1916 году братья купили одно из крупнейших российских лесопильных предприятий — Беломор-ские заводы в Архангельской губернии, но дальше дело не пошло.
А еще в сферу интересов известно-го московского семейного клана в начале прошлого века входили бакинские нефтепромыслы (Рябушинские владели паями в другой «братской» компании — Нобелей) и освоение северных нефтяных месторождений в районе Ухты (и радиевых на востоке), горнодобывающая промышленность и машиностроительные предприятия на Урале и в Поволжье, зо-лотодобыча, судостроение…
Хождение капитала в политику
Тон в семейном бизнесе задавал Павел Павлович Рябушинский , состояние которого в 1916 году оценивалось в 4,3 млн рублей, а го-довой доход составлял более 300 тысяч рублей. (Для сравнения: годовое жалованье самых высокопоставленных царских сановни-ков тогда не превышало 25-30 тысяч рублей.) К началу Первой мировой войны это уже был не только один из богатейших людей Российской империи, но и известный политик — выразитель инте-ресов крупной российской буржуазии, стоявшей в оппозиции са-модержавию и желавшей «революции сверху» (в качестве стреми-тельно надвигавшейся на Россию «революции снизу»).
Глава финансово-промышленной империи на свои средства из-давал оппозиционные газеты (от старообрядческой «Народной газе-ты» до либерального «Утра России») и создавал общественные орга-низации и целые политические партии. После поддержки «Союзом 17 октября» столыпинской программы «успокоения» России — с по-мощью репрессивных военно-полевых судов — Рябушинский по-рвал с «октябристами».
Осудив «всякий кровавый террор, как правительственный, так и революционный», он стал радикальным «про-грессистом» — вместе с другими видными московскими предприни-мателями, такими как Александр Коновалов и Сергей Третьяков.
Современники отмечали способность Рябушинского конфлик-товать со всеми: с правительством, социалистами, представителя-ми своего класса. Несговорчивый «прогрессист» стремился к синте-зу национальных традиций с западными демократическими инсти-тутами, выступал за невмешательство государства в хозяйственную деятельность. Он неоднократно заявлял, что «буржуазия не мирит-ся с всепроникающей полицейской опекой и стремится к эмансипа-ции народа», а сам «народ-земледелец никогда не является врагом купечества, но помещик-землевладелец и чиновник — да».
Скандальным тостом не стеснявшегося в выражениях Рябушин-ского — «не за правительство, а за русский народ!» — закончилась в апреле 1912 года встреча с московскими предпринимателями но-вого главы правительства Владимира Коковцева, сменившего уби-того Столыпина. И перед самой войной, в апреле 1914-го, не кто иной, как Павел Рябушинский, вместе с другим «миллионщиком»,
Александром Коноваловым, вел переговоры с представителями оппозиционных партий (включая большевиков) о создании объединенного фронта против правительственной реакции. И даже обещал помочь деньгами на подготовку VI съезда РСДРП! Увы, те переговоры закончились ничем.
С началом Первой мировой войны Павел Рябушинский стал од-ним из руководителей Военно-промышленного комитета. Банкир и предприниматель принял Февральскую революцию, однако счи-тал, что социализм для тогдашней России был «преждевременен».
Октябрь 1917-го Рябушинский встретил в Крыму, а после разгро-ма корниловского мятежа был арестован Симферопольским сове-том как «соучастник заговора». Освободили его лишь по личному распоряжению Керенского.
После этого успешный промышленник и неудавшийся политик эмигрировал вместе с братьями во Францию. Там он активно уча-ствовал в создании эмигрантской организации «Торгпром» (Рос-сийский торгово-промышленный и финансовый союз). Умер Павел Рябушинский в 1924 году от неизлечимой тогда болезни — туберку-леза и был похоронен в Париже на знаменитом «русском» кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Унесённые ветром
Создав крупнейшую в России финансово-промышленную импе-рию и входя в первую десятку богатейших людей страны, братья-старообрядцы и до эмиграции, и после успешно совмещали дела земные (денежные) с делами духовными.
Степан Рябушинский, человек глубоко религиозный, коллекционировал иконы и планировал создать музей, чему тоже помеша-ла война. Его брат Михаил, директор Московского банка, собирал живопись, а также японскую и китайскую гравюру, фарфор, брон-зу, старинную мебель. Владимир и Сергей Рябушинские вместе с Иваном Билибиным и Александром Бенуа основали в эмиграции художественно-просветительское общество «Икона».
Три других брата бизнесом не занимались вовсе. Рано умерший (в 1910 году от той же семейной болезни — туберкулеза) Фе-дор
успел профинансировать крупнейшую научную экспедицию на Камчатку под эгидой Географического общества, потратив на это 200 тысяч рублей из личных средств. Николай
(известный в мо-сковской художественно-артистической среде как Николаша) за-нялся литературной деятельностью, издавал журнал «Золотое ру-но», но в целом вел богемную жизнь, транжиря отцовские деньги в постоянных загулах на своей вилле «Черный лебедь» в Петровском парке. Братьям пришлось даже учреждать над ним временную опеку.
А Дмитрий стал видным ученым — специали-стом в области аэродинамики. Он основал в под-московном семейном имении Кучино Аэродина-мический институт — первое в мире научное учреждение подобно-го типа, после революции добился его национализации, но затем, после кратковременного ареста, почел за благо также эмигриро-вать. До конца жизни Дмитрий Рябушинский оставался научным экспертом при французском министерстве авиации, преподавал в Сорбонне и занимался коллекционированием.
Из сестер Рябушинских наиболее известна Евфимия
, вышедшая замуж за «суконного короля» Носова и посвятившая жизнь меце-натству. Ее дом на Введенской площади был превращен в художе-ственный салон, а коллекция живописи и библиотека уже после революции была передана в дар Третьяковской галерее.
В Москве из всей многочисленной родни остались также две до-чери Павла Павловича Рябушинского — Надежда и Александра. До середины 1920-х годов они проживали в фамильном гнезде, а за-кончили свои дни на Соловках…
После Рябушинских в другой России, которой они не знали, остались только прекрасные здания, фабрики, заводы, научные учреждения. И память об их достижениях.
Текст Владимир Гаков . По материалам газеты «Фамильные истории»
Рябушинских долгое время, особенно в советской истории, относили к классу угнетателей, к купцам-кровопийцам. Что, собственно, и не удивительно, принимая во внимание общее отношение в советское время к капиталистическим элементам, существовавшим в царской России.
Спустя почти сто лет, основываясь на сущностной эволюции исторической науки и мировоззрения, мы иначе смотрим на деятельность одной из самых выдающихся промышленных династий - династий филантропов, меценатов и двигателей экономического развития Российской империи.
Часть первая. Предприниматели
Начало истории династии Рябушинских относит нас к концу XVIII - началу XIX века. Первый представитель семьи - Михаил Яковлевич - был крестьянином Калужской губернии. Приехав в Москву, в 16 лет, после четырехлетнего обучения, он записался в московской 3-й гильдии купцы. Молодой коммерсант женился на дочери владельца одного из кожевенных производств Москвы - Евфимии Скворцовой. Не стоит думать, что удачный брак и лег в основу будущего экономического состояния Рябушинских. История все расставила по своим местам.
Отечественная война 1812 года и пожар в Москве привели к тому, что Михаил Яковлевич был вынужден подать рапорт о выходе из купеческого сословия по неутешительному состоянию своих дел. Но уже через 12 лет московский мещанин Михаил Яковлевич Ребушинский (нет, это не опечатка, а изначальный вариант фамилии) объявляет о капитале в 8000 рублей и вновь записывается в 3-ю купеческую гильдию.
Вопрос № 1. Почему - Ребушинский?
Этимология фамилии довольна проста. Ребушинская - так называлась родная слобода первых предпринимателей. Написание же через «я», а не через «е» утвердилось куда позднее - к концу жизни Михаила Яковлевича.
В конце 20-х годов XIX века семейство обладало состоянием порядка 27 тысяч рублей, а к середине столетия в пяти лавках продавались шерстяные ткани 40 видов - от «армяка» до неведомой «лянзи вульзи». Годовое производство собственной фабрики Ребушинских составляет около 50 тысяч рублей серебром, но, что важно, эта фабрика предоставляла 185 рабочих мест. Вот оно - простое, но амбициозное начало будущей промышленной империи.
Вопрос № 2. В чем секрет династии?
Один из уроков, которые можно извлечь из деятельности первого Рябушинского, - связь производства с исторической родиной и ориентация на потребности местного населения. Две мануфактуры, основанные в Калужской губернии, имели развитые связи с сельскими ткачами, там же располагалась раздаточная контора, поставлявшая местным крестьянам пряжу.
Двум наследникам, Павлу и Василию, достался огромный капитал в 2 миллиона рублей, и они сумели распорядиться им с умом. В 1867 году в Москве открылся торговый дом «П. и В. Братья Рябушинские».
1870-е годы - пик расцвета предпринимательской и, что немаловажно для понимания образа главного представителя фамилии, общественной деятельности Павла Рябушинского. После смерти Василия в 1885 году он остался единоличным владельцем капитала и решает учредить акционерное предприятие.
Вопрос 3. Акционерное предприятие.
Форма организации капитала братьев Рябушинских - товарищество на паях. Основной капитал предприятия в 2 миллиона рублей акциями был разделен на 2 тысячи паев по тысяче рублей соответственно. Паи являлись именными, и продать их не члену товарищества можно было только в том случае, если желающих приобрести права не было среди числа совладельцев. Этот довольно простой принцип позволял пресечь попытки приобрести конкурентами контрольный пакет, а также делал предприятие устойчивым.
Вскоре текстильное товарищество стало к тому же одним из ведущих банковских учреждений купеческой столицы. Вышневолоцкие фабрики стали не просто заметной, но знаковой величиной в хлопчатобумажной промышленности.
Павел Рябушинский, бесспорно, одна из ведущих фигур русской экономики имперского периода, но его имя остается в анналах истории еще по одной значимой причине.
Часть вторая. Филантроп
«Нашей главной целью была не нажива, а само дело»
М.П. Рябушинский
Все члены семьи Рябушинских были старообрядцами, а потому общехристианское сочувствие к классам, финансово не обеспеченным, не могло не оказаться в ценностном мировоззрении фамилии. К тому же, к религиозной философии добавилась рациональная купеческая, заключавшаяся в осознании ответственности предпринимателя за развитие страны, культуры и народа. Рябушинские не были наставниками в прямом значении этого слова, но их образ жизни и деятельность стали примером для целых поколений предпринимателей, как больших, так и малых.
«Богатство обязывает»
П.П. Рябушинский
Старший из сыновей, Павел, был не чужд искусства, хотя и обладал математическим складом ума. В его подмосковном имении сохранилось собрание полотен русских художников. Михаил Павлович Рябушинский также оставил после себя собрание картин западноевропейских, японских, китайских и русских художников, в числе которых знаменитый «Демон» М.А. Врубеля, этюды и работы И.Е. Репина, И.И. Левитана, Н.К. Рериха, В.А.Серова. Многие представители семьи собирали библиотеки, помогали молодым художникам открывать собственные выставки и оказывали сильное влияние на течение культурной жизни России на рубеже XIX - XX веков. Менторский подход покровителя чем-то похож на работу современных бизнес-наставников: они знакомят с нужными людьми, поддерживают финансово, но чаще связями.
Осенью 1891 года в России начался голод, охвативший Черноземье и Среднее Поволжье. Павел Рябушинский не остался в стороне и открыл в родовом доме в Голутвинском переулке народную столовую, а позднее и приют для вдов и сирот купеческого и мещанского сословий, разоренных и не надеявшихся на помощь государства. Оказал полную поддержку Рябушинский также и еще одной столовой, в Спасо-Глинищевском переулке, в доме Человеколюбивого общества. Духовное завещание Павла Михайловича обеспечивало бесплатное кормление в народной столовой трехсот человек ежедневно.
Оглядываясь в прошлое нашей страны и наблюдая за развитием его настоящего, какой совет можно дать современным предпринимателям? Почему те же Рябушинские достойны стать учителями тех, кто в современности двигает состав по экономическим рельсам России?
Ответил на этот вопрос Юрий Александрович Петров - доктор исторических наук, директор Института российской истории РАН, автор более 170 научных трудов. Сфера его научных интересов - экономическая история, российская буржуазия, банковское дело и частное предпринимательство. Его монография о семье Рябушинских может по праву считаться лучшей работой, посвященной изучению династии выдающихся промышленников, сыгравших столь заметную роль в истории Отечества.
«Часто употребляют имена Третьяковых, Рябушинских, Морозовых как некий набор общеизвестных знаков, и всем, должно быть, ясно, что за ними стоит меценатство, благотворительность, филантропия. Но что недооценивается в их деятельности, так это ее экономический аспект, т.е. что они сделали для России. Созидательный фактор остается в тени, а он и является главным заветом этих предпринимателей. Они обустраивали Россию на промышленный лад. Если проехать по центральным областям, то можно среди сельских пейзажей вдруг заметить «острова» фабричных зданий и труб, к сожалению, сейчас редко продолжающих действовать. Предприниматели прошлого создавали в аграрной стране промышленные оазисы, выпускали продукцию - ткани, в которую одевалась вся крестьянская Россия. Они тем самым создавали огромное количество рабочих мест для бывших крестьян, выводили Россию на новый индустриальный уровень развития. Они созидали, они строили - чего сейчас в нашей стране остро не хватает. Не достает в современных предпринимателях креативного начала. Я имею в виду не строительство торгово-развлекательных комплексов, где продают китайскую продукцию. Это лишь средство обогащения, но экономике страны и, значит, твоему народу это не дает ничего. Всегда говорил и сейчас повторю, что инвестиции в собственную экономику - вот первоочередная задача российских предпринимателей, наших современных Рябушинских».
Инвестиции в собственную экономику - вот первоочередная задача российских предпринимателей, наших современных Рябушинских
«Не просто торговля, а затем вывоз заработанных денег на Запад и безбедное проживание там. В их деятельности, как и в деятельности сотен других, была не до конца осознанная, но глубокая патриотическая мысль. Они себя ощущали частью этого мужицкого мира, и сами были «из мужиков», из крестьян, а потому, давая работу сотням тысяч таких же людей, какими они были в прошлом поколении, помогали народу подняться и обрести новую форму благосостояния. Лучшие из них последовательно заботились о народе: строили не только фабрики, но и общежития, ясли, детские учреждения, бани, дома культуры, создавали всю социальную инфраструктуру. Их отличала осознанная жизненная позиция: думать не только о своей мошне, но и о народе, из которого ты вышел и благодаря которому процветаешь».
Их отличала осознанная жизненная позиция: думать не только о своей мошне, но и о народе, из которого ты вышел и благодаря которому процветаешь.
Мы привыкли думать, что наставничество и филантропия - это заимствованные западные тенденции, Но так ли это? Обращаясь к великой русской истории и её «золотому веку» - XIX столетию, можно увидеть, что традиция промышленников и крупных деятелей - лучших людей своей эпохи - помогать и поддерживать сферы образования и искусства существовала как одна из основных ценностей Российской империи. Национальный ресурсный центр наставничества МЕНТОРИ вместе с Российским историческим обществом подготовили серию материалов, посвященных известным русским меценатам и филантропам, благодаря усилиям которых было открыто множество новых имён, обогатились мировая культура и история.
Текст: Ольга Давыдова
Среди московских купеческих династий известностью и авторитетом пользовалась семья предпринимателей, банкиров и промышленников Рябушинских. Ее родоначальником был Михаил Яковлевич Яковлев (1786–1858), выходец из экономических крестьян. Так назывались те крестьяне, которые до 1764 года принадлежали монастырям и Церкви, а по церковной реформе Екатерины II перешли в собственность государства. Для руководства этими крестьянами (а их оказалось около 1 млн человек) была образована Правительственная Коллегия экономии, потому эти крестьяне и назывались «экономическими».
В 1802 году М. Я. Яковлев стал московским купцом третьей гильдии, но пожар Москвы в 1812 году разорил его. Лишь в 1824 году он вновь возвратился в гильдию купечества.
В 1820 году Яковлеву было разрешено носить фамилию Рябушинский – по названию слободы Пафнутьево-Боровского монастыря, где он родился. В то же время Рябушинский стал членом старообрядческой общины Рогожского кладбища в Москве, в которой было много богатейших купеческих фамилий.
Основав три текстильные мануфактуры, Михаил Яковлевич оставил своим наследникам капитал в 2 млн рублей. Дело же свое М. Я. Рябушинский оставил среднему сыну – Павлу Михайловичу (1820–1899).
В 1862 году Павел Рябушинский основал торговый дом «Павел и Василий братья Рябушинские», в 1869 году купил большую хлопчатобумажную фабрику в селе Заворово Вышневолжского уезда Тверской губернии.
Братья Рябушинские были видными благотворителями. В Москве они открыли в 1891 году народную столовую, в которой бесплатно кормили 300 человек в день. Павел Михайлович оставил капитал в 20 млн рублей, который достался его сыновьям.
Павел (1871–1924), Сергей (1872 – год смерти неизвестен), Владимир (1873–1955), Степан (1874 – год смерти неизвестен), Михаил (1880 – год смерти неизвестен) установили контроль над Харьковским земельным банком; основали банкирский дом, преобразованный в 1912 году в Московский банк, и Торгово-промышленное товарищество Рябушинских; приобрели писчебумажные фабрики и типографии, лесопильные и стекольные заводы, льняную мануфактуру; создали ряд акционерных обществ. В годы Первой мировой войны они организовали производство снарядов, начали разведку нефтяных месторождений на севере европейской части России, учредили товарищество Московского автомобильного завода (АМО).
Сразу же после революции все братья Рябушинские эмигрировали.
Семья Рябушинских оставила заметный след в истории русской культуры и науки.
Степан Павлович Рябушинский имел одну из богатейших в России коллекций древнерусских икон, которая размещалась в его особняке на Малой Никитской улице, (ныне ул. Качалова, 6 – Дом приемов Министерства иностранных дел СССР).
Михаил Павлович Рябушинский собрал коллекцию живописи, размещавшуюся в особняке на Спиридоновке (ныне ул. Алексея Толстого). Эта коллекция была приобретена им у вдовы фабриканта Саввы Тимофеевича Морозова (1862–1905). Жена и дочь Михаила Павловича были известными балеринами.
Дмитрий Павлович Рябушинский (1882–1962), окончив физико-математический факультет Московского университета, в подмосковном имении Кучино основал Аэродинамический институт (ныне там размещается Институт водных проблем). В 1922 году он стал профессором Парижского университета, был членом многих национальных научных обществ и академий мира. Д. П. Рябушинский возглавлял во Франции русские эмигрантские организации – «Ассоциацию по сохранению русского культурного наследия» и «Русское Философское общество».
Федор Павлович Рябушинский (1885–1910), проживший всего 25 лет, успел профинансировать экспедицию Русского географического общества, подготовленную в 1909 году для исследования Камчатки.
Николай Павлович Рябушинский (1878–1951) был известен как меценат, издатель литературно-художественного журнала «Золотое руно». Он же был организатором художественных выставок «Голубая роза» (1907) и автором нескольких книг (псевдоним Н. Шинский).
